1.08

среда, 25 ноября 2009

21:47

все записи пользователя в сообществе Страсти по Емцу

Подлецу всё к Емцу!

Таня Гроттер. Сарданапал/Медузия. Пришивание головы тогда ещё Медузе Горгоне. Постепенные перемены. "В мире нет ничего моложе старой любви."

@темы: Заявка, I круг, Медузия Горгонова, Сарданапал Черноморов, Таня Гроттер, Выполненные

URL

Апостол раз за разом забрасывал сети, пытаясь поймать рыб... как неуютно нервно все сегодня, как хочется сойти с ума, ... Смотри.. Так странно получаеться.. Люди, которые никогда ...

И опять без мотивации. Умерли такие люди что ли ? а я все чаще замечаю, что иногда непроизвольно смотрю на ... Кто-то подсовывает их мне в диком количестве, если плохо ...

Комментарии

09.01.2010 в 15:18

Гость

Заклинание задевало кожу аккуратно, но всё равно причиняло боль. Женщина в некогда белоснежном хитоне, сейчас неаккуратно заляпанном кровью, лежала на каменном полу пещеры. В уголках зажмуренных глаз застыли капельки влаги, которым из своей трижды и четырежды проклятой гордости Медуза Горгона никогда не дозволила бы скатиться по щекам. И дело было не только в текущей по жилам божественной крови.
- Оп! - разнеслось над ухом. - Вот и всё, маленькая леди. Можешь открыть глаза - всё закончилось!
Медуза мотнула головой, тотчас же пожалев об этом - движение отозвалось в шее нестерпимой болью.
- Э, нет-нет-нет! - запротестовал невидимый благодетель. - Ну разве ж можно так, девочка? А что, если она снова оторвётся? Право слово, мне кажется, что с головой ты выглядишь куда симпатичнее, чем без неё. Я уже не говорю о том, что могут остаться шрамы!
Медуза нерешительно открыла глаза. Перед ней склонился смешной толстячок с разноцветными усами и загадочной бородой. Толстячок заботливо удерживал её, Медузы, голову в неподвижности. Именно это и заставляло его немного морщиться. Змеи больно жалили руки спасителя, и Горгона, ойкнув, поспешила превратить их в самые что ни на есть обычные волосы. Толстячок заулыбался.
- Да, так действительно лучше, - довольно произнёс он. - Рыжий тебе к лицу, девочка.
На мгновение Горгона даже успела удивиться тому, что забавному человеку, спасшему ей жизнь, не страшен её взгляд - в последующем это будет восприниматься как само собой разумеющееся. На мгновение Горгона даже успела забыть, кто именно нанёс вероломный удар - это потом горечь воспоминаний затопит всё естество, и потребуется немало веков, чтобы заглушить её. Есть только одно мгновение - и улыбка, странным образом тронувшая губы.
***
- Куда мы идём? - спросила она у Сарданапала на следующее утро, когда нежданный спаситель пришёл к выводу, что она может безбоязненно двигать головой.
- В одно потрясающее место, - посмеиваясь, ответил Сарданапал, щёлкнув по усу, бесстыже потянувшемуся к несмело ступающей рядом женщине. - Оно называется Тибидохс. Тебе там понравится, девочка, я уверен.
Опасливо потирая шею, Медуза с сомнением посмотрела на своего благодетеля. Конечно же, она видела утром в ручье, что печать проклятия покинула её лицо. И всё же, показываться людям не хотелось - совсем-совсем. Быть может, это всего лишь привычка или что-то вроде того... Но Горгоне совершенно точно не хотелось покидать уединённый остров.
- Ну же, - по-прежнему тепло улыбаясь, Сарданапал протянул своей спутнице руку, помогая переступить борт летающей лодки, которая должна была доставить их на Буян. - Неужели ты боишься?
Волосы на миг ожили, и Медуза услышала над самым ухом опасное шипение. Ну уж нет! Была - не была!
Новая жизнь началась.
***
Этот замок огромен и порой даже подавляет своим могуществом. А ведь могущество здесь самое что ни на есть настоящее. Хозяин этого места всегда мрачен, и хвала небу, что её, рыжую девчонку, он даже не замечает, когда проходит мимо.
Сарданапал говорит не бояться. Сарданапал говорит, что это место относится по-доброму ко всем, кто приходит сюда с добром. Но замок всё равно пугает её, и она, храбрясь, отвечает тем же - со свойственными ей горячностью и темпераментом.
Она говорит громко и ещё громче смеется. Она заходит в самые пугающие уголки. Её живая смешливость часто сменяется показным безразличием и холодностью - ведь ей так хочется быть смелее и взрослее. Гораздо смелее и взрослее той девочки, что, убоявшись заклятия умершей старухи-ведьмы, спряталась на острове и не придумала ничего лучше, чем превращать обидчиков в камень.
Одного она отрицать не может - сколь бы ни приходилось ей громко и весело говорить, сколь бы ни приходилось ей иногда кричать и бить посуду в попытках показать свои характер и смелость, она не может отрицать того, что благодарна этому месту, давшему ей новое имя и новую жизнь. А возможно, и нечто куда большее.
Ведь даже не века, а тысячелетия спустя, стоя на крыше Большой Башни, смеясь над очередной шуткой академика Сарднапала Черноморова, степенная учёная дама, доцент нежитеведения Медузия Горгонова в который раз поймёт самую очевидную на свете вещь - в мире нет ничего моложе старой любви.

URL