412 слов. За окном медленно плыли облачка-барашки. Так неспешно, спокойно. Стекло - преграда. Холодная такая преграда; с привкусом крови на губах. Крови. На шее. На одежде. На волосах. На его руках. На его мече. Нет! Медузия отказывалась в это верить! Она билась в руках спасителя, назвавшегося Сарданапалом, и рвалась к любимому Персею. А тот злобненько ухмылялся, глядя на тыкву. Брезгливо вытерев меч о землю, он, отбросив, как ему казалось, тело девчонки (на деле же это был тюк с соломой, спешно телепортированный спасителем), кончиками пальцев взял тыкву-голову и, держа её как можно дальше от себя, кинул предмет в сумку. Меди, не в силах поверить, обмякла в руках мужчины - тот смотрел на неё ласково, участливо. На неё так уже давно не смотрели. Как же, на такую-то уродину! - Эй-эй, девочка, не гноби себя, - слышала дочь Зевса как бы (хотя почему "как бы"?..) в ответ на свои мысли слова: - Таких красавиц, как ты, ещё поискать надо, - и ощущала, что мужчина улыбается. А его борода - совсем не длинная ещё, едва доходящая до груди, - вся промокла от адской смеси крови, пота и девчачьих слёз. Даже сейчас, сидя в комнате, полгода спустя, она не может забыть запах Персея, его голос... его довольную ухмылку! Ведь Меди - лишь очередное задание. Создание без души и разума. Уродливая тварь, которую можно околдовать и убить. Все вокруг твердят, что она красива, - даже главный, Древнир, не поскупился на пару приятных слов, - но Медузия не верит - она помнит глаза Персея, его случайно перехваченные ею взгляды - такие злобные, с отвращением. Это выражение глаз навсегда отпечаталось в душе девушки. И она вновь и вновь надевает тяжёлый, грубо сшитый капюшон, когда нужно выйти из комнаты. В такие моменты дочь Зевса ловит сочувствующие взгляды, и ей хочется кричать. И в крике забыть про Персея; забыть про свою прошлую внешность, ведь зеркало врать не умеет, - а в зеркале она видит миловидную смуглую девчонку с большими наивными глазами цвета янтаря и забавными рыжими волосами-змейками. Но нет сил на крик - их не хватает даже на шёпот. Но Медузия учится. Медузия часами что-то шепчет облакам и окну. Даже пытается говорить иногда с Сарданапалом, каждый день навещающим её. - Знаешь, девочка, - Меди, как обычно, не замечает, как мужчина заходит в комнату, - у тебя получится, я вижу. Я в тебя верю. Уже потом, много-много лет спустя, Горгонова произнесёт: "Спасибо!", а Сарданапал удивится, но, прочитав - эх, она так и не научилась защищаться от него!.. - мысли женщины, улыбнётся. "Не за что, правда".
-
-
26.12.2011 в 17:42За окном медленно плыли облачка-барашки. Так неспешно, спокойно.
Стекло - преграда. Холодная такая преграда; с привкусом крови на губах.
Крови. На шее. На одежде. На волосах. На его руках. На его мече. Нет! Медузия отказывалась в это верить!
Она билась в руках спасителя, назвавшегося Сарданапалом, и рвалась к любимому Персею. А тот злобненько ухмылялся, глядя на тыкву. Брезгливо вытерев меч о землю, он, отбросив, как ему казалось, тело девчонки (на деле же это был тюк с соломой, спешно телепортированный спасителем), кончиками пальцев взял тыкву-голову и, держа её как можно дальше от себя, кинул предмет в сумку.
Меди, не в силах поверить, обмякла в руках мужчины - тот смотрел на неё ласково, участливо. На неё так уже давно не смотрели. Как же, на такую-то уродину!
- Эй-эй, девочка, не гноби себя, - слышала дочь Зевса как бы (хотя почему "как бы"?..) в ответ на свои мысли слова: - Таких красавиц, как ты, ещё поискать надо, - и ощущала, что мужчина улыбается. А его борода - совсем не длинная ещё, едва доходящая до груди, - вся промокла от адской смеси крови, пота и девчачьих слёз.
Даже сейчас, сидя в комнате, полгода спустя, она не может забыть запах Персея, его голос... его довольную ухмылку! Ведь Меди - лишь очередное задание. Создание без души и разума. Уродливая тварь, которую можно околдовать и убить.
Все вокруг твердят, что она красива, - даже главный, Древнир, не поскупился на пару приятных слов, - но Медузия не верит - она помнит глаза Персея, его случайно перехваченные ею взгляды - такие злобные, с отвращением. Это выражение глаз навсегда отпечаталось в душе девушки. И она вновь и вновь надевает тяжёлый, грубо сшитый капюшон, когда нужно выйти из комнаты. В такие моменты дочь Зевса ловит сочувствующие взгляды, и ей хочется кричать. И в крике забыть про Персея; забыть про свою прошлую внешность, ведь зеркало врать не умеет, - а в зеркале она видит миловидную смуглую девчонку с большими наивными глазами цвета янтаря и забавными рыжими волосами-змейками.
Но нет сил на крик - их не хватает даже на шёпот.
Но Медузия учится. Медузия часами что-то шепчет облакам и окну. Даже пытается говорить иногда с Сарданапалом, каждый день навещающим её.
- Знаешь, девочка, - Меди, как обычно, не замечает, как мужчина заходит в комнату, - у тебя получится, я вижу. Я в тебя верю.
Уже потом, много-много лет спустя, Горгонова произнесёт: "Спасибо!", а Сарданапал удивится, но, прочитав - эх, она так и не научилась защищаться от него!.. - мысли женщины, улыбнётся.
"Не за что, правда".
-
-
26.12.2011 в 17:49вроде не зэ
-
-
26.12.2011 в 18:15Уже и сама не помню, не я ли заказчик?..
-
-
06.08.2012 в 18:01Точно не заказчик.
-
-
11.08.2012 в 11:39