Все мы марионетки алчного горбунка с маленьким кривым членом. Всех нас он дергает за проволочные ниточки. Сколько тебе было, когда он впервые зашел в твою маленькую комнатушку, с красными, словно кровь, портьерами на окнах?...
Ты тогда позавидовала мертвым, маленькая, истерзанная малышка, с черными от ненависти глазами. Ты не кричала, не плакала в подушку, глотая соленые слезы, не билась в истерике, оплакивая призрачную потерю – лишь поклялась отомстить, стирая бледными ладошками первую кровь с нестройных ножек. И с тех пор ни один из стражей, мелких прислужников своего хозяина, не слышал от тебя ни звука. Будто ты проглотила язык в ту безлунную, бесконечно долгую ночь.
Ты теперь прилежная ученица - старательная, упорная и удивительно забывчивая, когда дело касается твоего призрачного детства, рассыпавшегося в один миг, как карточный домик, задетый корявой рукой. Ты знаешь, что твоя цель далека и почти неосуществима, но для тебе ведь нет ни преград, ни берегов. И кровь все так же сочится из пореза не руке, а губы растягиваются в некой подобии улыбки, увидев которую повесился бы любой практикующий дантист.
Послушная девочка-марионетка, одна из сотен других, вот только тебе пока отводится роль дамки в этой шахматной партии, которую играет карлик и пара-тройка других небезызвестных личностей.
Но это все мираж. У тебя ведь давно своя игра. И маленький червячок ненависти, с годами выросший в огромного зверя, все жрет тебя изнутри. И ты не успокоишься, пока уродливая голова Лигула не прокатиться по мраморному полу главного зала, оставляя за собой кровавый шлейф и гулкое эхо.
А до тех пор твое черное сердечко будет биться, размеренно гоняя кровь по телу. В тебе ведь живет тьма. Давно. С той самой ночи, когда безобразное чудовище изнасиловало маленького девочку со звучным именем Прасковья.
My skin has turned to porcelain, to ivory, to steel.
Блин, а мне понравилось. Маленького девочку это да, и с дантистом слух больно режет. Но мне правда понравилась такая версия того, как она потеряла голос) Ч.
Сходить с ума нужно постепенно и в свое удовольствие...
Уважаемый автор, мне понравилось!)) Чувствуется настроение) Правда вычитка нужна, но об этом уже было сказанно, так что не будем. И да, я догадываюсь кто вы)
В Канцелярии мрака Прасковья впервые оказалась, когда была совсем маленькой. Тогда эти стены казались ей чужими и жуткими – теперь же воспитанница Лигула знает здесь каждый закоулок. Стражи, увидев ее, поспешно расступаются, не забывая поклониться – они не сомневаются, что именно Прасковья когда-нибудь займет трон повелителя мрака. - Это место, моя дорогая, хранит много тайн, в большинстве своем - неимоверно древних, - сказал как-то Лигул, осклабившись. – Тебе не дано их постичь. Сказал – и забыл об этом. А Прасковья запомнила. Ее любопытство вспыхнуло, точно зажженный факел, и не собиралось потухать. Тайны тартарианского двора с каждым днем влекли воспитанницу горбуна все сильнее. Она узнала о том, о чем не догадывался никто. Прасковье со временем стал известен совсем другой Лигул – не тот, что пытался казаться пауком, сумевшим оплести своей сетью весь мрак. Другой горбун настораживал и отпугивал. Его липкий взгляд настигал ее всюду. На расстоянии Лигул больше не корчил из себя заботливого опекуна – он поставил перед собой и цель и медленно шел к ней. Прасковья не знала, сколько еще продлится эта игра в поддавки. Она делала вид, что ничего не замечает, Лигул великодушно закрывал глаза на то, что его воспитанница перевернула вверх дном всю Канцелярию. А потом все переменилось – в тот самый день, когда Лигул вызвал Прасковью в свой кабинет для важного разговора. Ромасюсик, вынужденный идти с ней, долго отпирался – будто чувствовал, что ничем хорошим это не кончится. - Тебе пора делать выбор, - сказал Лигул прямо. – Повелительница мрака не может восседать на троне в одиночестве, уж прости. - Но я ни в ком не нуждаюсь! - протестующе просипел Ромасюсик. Прасковья хмурилась и кусала губы. - Я нуждаюсь. Сама мысль об этом была противна – Лигул заменял ей отца, которого Прасковья ни разу не видела. Он рассказывал ей истории, от которых у будущей повелительницы мрака захватывало дух – а теперь сам решил с ее помощью написать новую. Еще страшнее. - Ты этого не сделаешь! – отрезал Ромасюсик. Прасковья покинула кабинет, хлопнув дверью. Она не догадывалась о том, что Лигул не собирался останавливаться, но решила сделать все возможное для того, чтобы подобное больше никогда не повторилось. Когда она узнала о Мефодии Буслаеве, получившем силы Кводнона, то ухватилась за него, как утопающий за соломинку. Прасковья верила: если этот мальчишка примет ее, Лигул вынужден будет отойти в сторону. У горбуна на этот счет было иное мнение.
-
-
06.01.2011 в 18:46Тартарианский двор скрывает свои тайны.
Все мы марионетки алчного горбунка с маленьким кривым членом. Всех нас он дергает за проволочные ниточки.
Сколько тебе было, когда он впервые зашел в твою маленькую комнатушку, с красными, словно кровь, портьерами на окнах?...
Ты тогда позавидовала мертвым, маленькая, истерзанная малышка, с черными от ненависти глазами. Ты не кричала, не плакала в подушку, глотая соленые слезы, не билась в истерике, оплакивая призрачную потерю – лишь поклялась отомстить, стирая бледными ладошками первую кровь с нестройных ножек. И с тех пор ни один из стражей, мелких прислужников своего хозяина, не слышал от тебя ни звука. Будто ты проглотила язык в ту безлунную, бесконечно долгую ночь.
Ты теперь прилежная ученица - старательная, упорная и удивительно забывчивая, когда дело касается твоего призрачного детства, рассыпавшегося в один миг, как карточный домик, задетый корявой рукой. Ты знаешь, что твоя цель далека и почти неосуществима, но для тебе ведь нет ни преград, ни берегов. И кровь все так же сочится из пореза не руке, а губы растягиваются в некой подобии улыбки, увидев которую повесился бы любой практикующий дантист.
Послушная девочка-марионетка, одна из сотен других, вот только тебе пока отводится роль дамки в этой шахматной партии, которую играет карлик и пара-тройка других небезызвестных личностей.
Но это все мираж. У тебя ведь давно своя игра. И маленький червячок ненависти, с годами выросший в огромного зверя, все жрет тебя изнутри. И ты не успокоишься, пока уродливая голова Лигула не прокатиться по мраморному полу главного зала, оставляя за собой кровавый шлейф и гулкое эхо.
А до тех пор твое черное сердечко будет биться, размеренно гоняя кровь по телу. В тебе ведь живет тьма. Давно. С той самой ночи, когда безобразное чудовище изнасиловало маленького девочку со звучным именем Прасковья.
-
-
06.01.2011 в 19:12Даже говорить ничего не буду, потому что вычитывать надо. И вот об этом сто раз было уже.
-
-
06.01.2011 в 19:36Ч.
-
-
06.01.2011 в 20:36Ч.
-
-
07.01.2011 в 01:04Что-то забыла? Ах, да! Тысяча раз ИМХО!
-
-
07.01.2011 в 06:59-
-
10.02.2011 в 18:41В Канцелярии мрака Прасковья впервые оказалась, когда была совсем маленькой. Тогда эти стены казались ей чужими и жуткими – теперь же воспитанница Лигула знает здесь каждый закоулок. Стражи, увидев ее, поспешно расступаются, не забывая поклониться – они не сомневаются, что именно Прасковья когда-нибудь займет трон повелителя мрака.
- Это место, моя дорогая, хранит много тайн, в большинстве своем - неимоверно древних, - сказал как-то Лигул, осклабившись. – Тебе не дано их постичь.
Сказал – и забыл об этом. А Прасковья запомнила. Ее любопытство вспыхнуло, точно зажженный факел, и не собиралось потухать.
Тайны тартарианского двора с каждым днем влекли воспитанницу горбуна все сильнее. Она узнала о том, о чем не догадывался никто. Прасковье со временем стал известен совсем другой Лигул – не тот, что пытался казаться пауком, сумевшим оплести своей сетью весь мрак.
Другой горбун настораживал и отпугивал. Его липкий взгляд настигал ее всюду. На расстоянии Лигул больше не корчил из себя заботливого опекуна – он поставил перед собой и цель и медленно шел к ней.
Прасковья не знала, сколько еще продлится эта игра в поддавки. Она делала вид, что ничего не замечает, Лигул великодушно закрывал глаза на то, что его воспитанница перевернула вверх дном всю Канцелярию.
А потом все переменилось – в тот самый день, когда Лигул вызвал Прасковью в свой кабинет для важного разговора. Ромасюсик, вынужденный идти с ней, долго отпирался – будто чувствовал, что ничем хорошим это не кончится.
- Тебе пора делать выбор, - сказал Лигул прямо. – Повелительница мрака не может восседать на троне в одиночестве, уж прости.
- Но я ни в ком не нуждаюсь! - протестующе просипел Ромасюсик. Прасковья хмурилась и кусала губы.
- Я нуждаюсь.
Сама мысль об этом была противна – Лигул заменял ей отца, которого Прасковья ни разу не видела. Он рассказывал ей истории, от которых у будущей повелительницы мрака захватывало дух – а теперь сам решил с ее помощью написать новую. Еще страшнее.
- Ты этого не сделаешь! – отрезал Ромасюсик.
Прасковья покинула кабинет, хлопнув дверью. Она не догадывалась о том, что Лигул не собирался останавливаться, но решила сделать все возможное для того, чтобы подобное больше никогда не повторилось.
Когда она узнала о Мефодии Буслаеве, получившем силы Кводнона, то ухватилась за него, как утопающий за соломинку. Прасковья верила: если этот мальчишка примет ее, Лигул вынужден будет отойти в сторону.
У горбуна на этот счет было иное мнение.