Бонус-2.02.

[Страсти по Емцу]

Мефодий Буслаев. Арей/Дафна. "Ты не умеешь врать".

@темы: Арей, Заявка, Дафна, Бонус-2, Мефодий Буслаев, Выполненные

Comments

[Гость]

Простите, заказчик, получился какой-то поток эмоций. И совсем немного - но однострочник же ж...

138 слов.
- Что ты тут делаешь светлая? – недовольно бурчит Арей, когда, выходя из своего кабинета, он нос к носу сталкивается с испуганной Дафной.
- Да так, не спится, - туманно отвечает она, отводя взгляд.
- Почему же? – интересуется Арей.
- Погода, наверное, - отговаривается Дафна.
- Ты не умеешь врать, - замечает он и подходит ближе.
Дафна испуганно вжимается в стену. «Не думала, что меня так легко разгадать», - проносится судорожная мысль.
- Очень легко, - подтверждает Арей, сумевший подзеркалить, воспользовавшись растерянностью светлого стража. Впрочем, уже почти человека, оттого так легко было заглянуть в её мысли. А, может, он и не прибегал к этому, ведь порой не нужно магических способностей, чтобы понять чужие чувства.
Дафна только вздыхает и закрывает глаза, когда жёсткие губы касаются её щеки. Ещё один шаг навстречу – куда, к чему? Ей больше не хочется сопротивляться очевидному.

[Гость]

>.<

[Ёсими]

Эм... Если честно, как-то оно безобоснуйно и неверибельно. Совсем.
Заказчик.

[AnaisPhoenix]

Не верю! (с) Более сказать нечего.
А, нет, есть-таки: "А девкой без поцелуя был бы краше!" А то так и кажется, что Арей вот-вот снимет личину и окажется прикалывающимся Мефом.

[Гость]

М... Хотя заказчик и не только уже имели возможность видеть это у автора на дневе, автор решил соблюсти протокол и притащить исполнение анонимно...
Внелимит, АУ, возможно ООСы - автор курит чересчур много фанонной травы.
1403 слова.

Воздух в резиденции мрака неподвижный и затхлый, пропылённый, а тьма в углах густая и глубокая, как застойная вода, как окно бочага на болоте – манит взгляд, зовёт ухнуть с головой. Полы на Дмитровке 13 истёртые, прогнившие; отсыревшие паркетины топорщатся в разные стороны, будто пытаясь подставить подножку, а местами щербато скалятся отсутствующими половицами; стены шелушатся, будто паршой, облупившейся выцветшей краской, а потолок причудливо расписан разводами копоти и давних протечек. Старый заброшенный и больной дом, каких миллионы, но ни в одном не встретишь такой давящей угрожающей тишины.

Старые дома полны шорохов и скрипов, они дышат надрывно, они стенают о прошлом, они жалуются или просят о помощи… Но для резиденции мрака время будто замерло, залипло подобно глупой мухе в янтаре. Время для мрака не играет значения до тех пор, пока у него есть сила. И Дмитровка – такая же полноправная его часть, как и стражи, как и комиссионеры, и суккубы, и прочие мелкие духи. Дмитровка смотрит, следит, выжидает. Её любопытство мертвенно холодно, а интерес молчалив.

Дафне неуютно в этих старых враждебных стенах. Сколько бы она не убеждала себя и других, что привыкла к атмосфере резиденции, притерпелась к тяжёлой, давящей к земле ауре мрака, всё это лишь наивная ложь самой себе. Стражу света во мраке никогда не будет уютно и легко, он никогда не перестанет ощущать это враждебное давление, пока не сломается, не сдастся и не впустит мрак внутрь себя… не станет его частью. Но Дафна упряма, она не уступит мраку, каковы бы ни были обстоятельства. Это то, во что она верит… Верит со всей силой своего отчаянья, потому что отчаянье – всё, что ей остаётся.

Но ночи, когда темнота вступает в свои полноправные владения, для Дафны особенно тяжелы. Ночь приносит с собой сомнения, тишину снаружи и сотни будоражащих, смущающих разум шепотков внутри. И одиночество, зябкими пальцами обнимающее её за плечи. Одиночество, к которому она ещё не успела привыкнуть, предательство, которое она пока не сумела принять.

А время убегает невесомым прахом сквозь пальцы… И с каждой ночью, приближающей их всех к точке невозвращения, Даф всё беспокойнее, а страх всё сильнее. И такое детское желание сбежать и спрятаться с головой под одеялом… Оно снова несёт её вниз, от пыльной мансарды, наполненной ворохом невесомых, словно сухие листья, и таких же отживших своё воспоминаний… Вниз-вниз, мимо запертых дверей комнат, за которыми спят ученики мрака – пока что всего лишь обычные подростки, которым требуется отдых, - мимо спальни Улиты - ведьмы-секретарши, получившей дарх, но так и не растерявшей человеческих привычек… И только на последнем пролёте, сбегающем в просторный холл резиденции, Дафна, опомнившись, замирает.

Массивный стол секретаря, неразобранные коробки документации, уродливые картины в тяжёлых рамах, наводнённые мелкими духами-шпионами, неуместно-помпезный фонтан с вином, плеск которого приглушен ватной ночной тишиной, - в рассеянности Даф не замечает этого всего. Лишь одно место в затканном темнотой холле притягивает её лихорадочный жаждущий взгляд: дверь - грубая, массивная входная дверь резиденции, с тусклой, липкой от прикосновения сотен пластилиновых пальцев, ручкой. Дверь, через которую Дафна хочет, но не позволит себе выйти. Выйти, чтобы не возвращаться. Никогда.

Тонкие пальцы до боли сжимают перила, и Даф радуется, что ночью все обитатели Дмитровки спят, что некому быть свидетелем её слабости. И радуется, что стражам света спать не обязательно, особенно если уже неделю их мучают беспрерывные кошмары.

Она с трудом заставляет себя сомкнуть воспалённые от недосыпа и пролитых украдкой слёз веки, чтобы не смотреть на такой близкий и желанный выход; с тяжёлым вздохом ослабляет хватку на перилах. Она сильная, и гордая, и пройдёт свой путь до самого конца.

- Собралась куда-то, а, светлая?

Голос за спиной раздаётся неожиданно, и Дафне едва удаётся сохранить равновесие, вновь мёртвой хваткой вцепившись в перила.

Она оборачивается, уже зная, кого увидит за своей спиной: этот насмешливый голос нельзя не узнать, да и кто ещё это может быть? Ведь в этот собачий час все обитатели Дмитровки спят: и ученики мрака, и ведьма-секретарша Улита, умаявшаяся разбором накладных. И только стражам мрака, как и стражам света, спать не обязательно. Особенно, если кроме кошмаров их во сне ничего не ждёт… уже очень-очень давно.

На площадке лестницы действительно стоит Арей. Небрежная ухмылка кривит губы барона мрака, но напускное веселье не достигает глаз. Тёмные, с тусклым матовым блеском, они заставляют Даф покрыться мурашками. Почему у него такой тяжёлый и мёртвый взгляд? Внутри Даф рождается страх, холодный и острый, словно кинжал изо льда. И даже самой себе она не может ответить, чего именно боится: быть пойманной? или понятой?

Заданный вопрос провисает в воздухе неловкой паузой, прежде чем Даф удаётся взять себя в руки.

- Нет, мне просто не спится… - голос не выдаёт её, а вот попытка изобразить легкомысленную улыбку с треском проваливается. В конце концов, стражей света никто не учит прятать свои переживания под фальшивой маской – их учат быть искренними, самих верить в то, что они делают и говорят, и тем зарождать веру в других. Но сейчас у Даф совсем нет душевных сил, чтобы убедить себя, что всё действительно хорошо, или, хотя бы, что это хорошо наступит когда-нибудь в будущем.

- Ты не умеешь врать, - замечает Арей почти укоризненно.

Между ними пять ступеней лестницы, и его тяжёлый давящий взгляд сверху-вниз заставляет Даф чувствовать себя совсем маленькой и слабой. Она отводит глаза и молчит – а что тут скажешь?

Вновь повисшую тишину нарушает скрип старых ступеней под тяжёлыми шагами барона мрака, а когда его мозолистая, с крупными пальцами рука ложится ей на плечо, Даф вздрагивает и с удивлением поднимает взгляд. Арей всё так же серьёзен, но в глазах проскальзывает что-то новое. Жалость?

- Уходи, - роняет мечник глухо и отрывисто, почти в приказном тоне. – Пусть в лопухоидный мир… А возможно, при некой толике удачи, твой хранитель из прозрачных сфер или генеральный страж найдут способ сохранить тебе крылья. Уходи сейчас, пока ещё есть призрачный шанс. После коронации и его не останется… Таким как ты не место во мраке… Мрак – царство обмана.

«Горечь?» - отстранённо думает Даф. Или ей показалось? И изменится ли что-то, если она поддастся трусости и сбежит?

Она отводит взгляд в сторону, закусывает губу и упрямо мотает головой. Бежать от проблемы – это не выход. Спасать себя, бросив подопечного, недостойно хранителя.

Когда Арей убирает руку с её плеча, Даф внезапно становится холодно, так что хочется зябко поёжиться, но она одёргивает себя.

- Твой светленький идеализм здесь уже ничем не поможет, - с непонятным усталым раздражением говорит Арей, и Даф судорожно проверяет блок на своих мыслях – он, как ни странно, на месте. – Тебе пора признать, что наш горбунок таки умудрился вас переиграть: и тебя, и свет в целом. Он сумел убедить сеньора-помидора в том, что твоя к нему привязанность – не более, чем магия крыльев и долг хранителя. А ваша связь, по большому счёту, - единственное, что не давало ему скатиться в объятия мрака. Полагаю, сеньор-помидор считал, что должен стараться соответствовать твоим стандартам, - Арей хмыкает, но через мгновение, вновь посерьёзнев, продолжает. - Однако теперь всё иначе. Не знаю уж, откуда Лигулу стали известны такие пикантные подробности ваших взаимоотношений: возможно, что и непосредственно из головы нашего наследничка – с блоками у него всегда было не важно, особенно в первые годы обучения… Но горбун сумел разыграть эту карту с блеском, и теперь тешить себя пустыми надеждами попросту глупо. Каково бы ни было моё личное отношение к Лигулу, следует признать, что эта партия действительно осталась за ним…

- Тебе незачем здесь оставаться, - с нажимом повторяет Арей. – От того, что ты сунешь голову в петлю мрака, ничего не изменится.

Даф чувствует комок в горле. Одно дело собственные сомнения – другое, когда кто-то другой озвучивает их вслух. Машинальным, тысячу раз повторенным жестом она тянется к крыльям. Чего она хочет? Ощутить тепло угасающего, преданного света? Оттянуть будто удавкой стягивающий шею кожаный шнурок?

Арей перехватывает её запястье, сжимает до боли, заставляя вернуться к реальности. Дафна с трудом сглатывает ком в горле и упрямо шепчет, не поднимая глаз:

- Я не уйду…

Он вновь отпускает её, почти бросает её руку:

- Без него? – в этой насмешке горечи и усталой злобы через край, так что можно отравиться.

Даф вздрагивает. В первый раз шпилька барона мрака кажется ей столь нестерпимо острой, так безжалостно бьёт в самое больное место. И тут мозаика внезапно складывается, и словно вспышка света приходит осознание: он ведь просто искренне переживает за неё. Эта мысль столь ошеломительна, что позволяет Даф на миг забыть обо всех своих злоключениях. Она наконец вновь встречается глазами с первым мечником мрака, и за стеной глухого раздражения теперь отчётливо различает тень сочувствия. И это понимание неожиданно придаёт ей сил.

- Я не уйду, - повторяет Даф более твёрдо, и улыбается – на этот раз светло и искренне, как и полагается стражам света, уверенным в том, что они делают и говорят. – Я не уйду… Без вас.

[AnaisPhoenix]

Всё уже высказала на дневе, так что, как говорил Путин, буду краток: цветы в студию.

[Ёсими]

Я тоже говорила уже, как сильно тебя люблю)

[Aki Kutoki]

Красота какая...

[ManyVel]

Aki Kutoki
Спасибо) хотя при перечитывании мне подумалось, что я как обычно перегрузила текст