Тане холодно, но она ни за что не признается в этом Глебу. Прижимается к горячему телу некромага плотнее и утыкается носом в сгиб у основания шеи. У них есть ещё несколько часов до рассвета, когда ей надо будет лететь обратно в сердце Тайги. Она не может вспомнить, когда поняла, что умрёт, если не увидит Глеба. Эта мысль билась в голове, липкой паутиной опутывала всё тело и не давала жить. Ничего не сказав Ваньке, она вскочила на контрабас и умчалась в Москву, где он уже ждал её. Она помнит, что крикнула ему: «Ненавижу!» и сразу же прижалась в поцелуе. Всё происходящее напоминало ей плохой сон, который повторяется раз в месяц. Будто она — оборотень. Ванька ничего не спросил, когда она вернулся, всё сам знал. И отпускал. Таня корила себя, ненавидела, зарекалась, но двадцать первого числа каждого месяца всегда была в Москве. — Когда я прилетела, у тебя, кажется, была книга в руках, — шепчет она, чуть касаясь губами шеи Глеба. Ей всегда нравилось, как он пахнет… её желаниями и мечтами. Таня приподнимается на локте и смотрит в лицо Глебу. Тот, чуть нахмурившись, выводит в воздухе её имя языками пламени из мизинца. — Да. Хочешь, почитаю? — тихо говорит он и с щелчком у него в руках появляется небольшая книга с непонятным тиснением на корешке. — А она не утащит меня в Тартар? — фыркает Таня и устаивается поудобнее, стараясь быть как можно ближе. — Нет, к сожалению. В Тартаре мы были бы вдвоём. Таня не успевает ничего на это ответить, когда Глеб начинает читать. Его низкий голос уносит её куда-то в другие миры, где правит волшебство. Не та магия, которой обладает она или Глеб, а совсем другого рода. Тоненький язычок пламени пляшет над ними, преобразовываясь то в разъярённого дракона, то в удивительно-красивую девушку, почему-то похожую на саму Таню. — «…расстояние в море оказалось не способным остановить чувства настоящих влюблённых». Ты уже спишь? — он останавливается и смотрит на Таню. Та отчаянно трясёт головой, хотя сон накатывает горячими волнами. — Вот бы и ради меня кто-то пересёк море, — еле слышно бормочет она, находясь на грани сна и яви. Перед глазами у неё плывёт огромный корабль с красивым юношей, желающим найти её любой ценой. — Ради тебя я готов высушить любое море, — шепчет Глеб и целует Таню в уголок губ. — Спи. В Танином сне море с шипением высыхает, убивая миллионы животных. Ей больше не нравится эта сказка…
It's better to fly and it's better to die Say the wicked girls saving ourselves. (c)
Автор, мне тоже нравится) Особенно вот эта часть: — Ради тебя я готов высушить любое море, — шепчет Глеб и целует Таню в уголок губ. — Спи. В Танином сне море с шипением высыхает, убивая миллионы животных. Ей больше не нравится эта сказка… Вот это прямо здорово.
-
-
24.11.2010 в 16:51Тане холодно, но она ни за что не признается в этом Глебу. Прижимается к горячему телу некромага плотнее и утыкается носом в сгиб у основания шеи. У них есть ещё несколько часов до рассвета, когда ей надо будет лететь обратно в сердце Тайги.
Она не может вспомнить, когда поняла, что умрёт, если не увидит Глеба. Эта мысль билась в голове, липкой паутиной опутывала всё тело и не давала жить. Ничего не сказав Ваньке, она вскочила на контрабас и умчалась в Москву, где он уже ждал её. Она помнит, что крикнула ему: «Ненавижу!» и сразу же прижалась в поцелуе.
Всё происходящее напоминало ей плохой сон, который повторяется раз в месяц. Будто она — оборотень. Ванька ничего не спросил, когда она вернулся, всё сам знал. И отпускал. Таня корила себя, ненавидела, зарекалась, но двадцать первого числа каждого месяца всегда была в Москве.
— Когда я прилетела, у тебя, кажется, была книга в руках, — шепчет она, чуть касаясь губами шеи Глеба. Ей всегда нравилось, как он пахнет… её желаниями и мечтами.
Таня приподнимается на локте и смотрит в лицо Глебу. Тот, чуть нахмурившись, выводит в воздухе её имя языками пламени из мизинца.
— Да. Хочешь, почитаю? — тихо говорит он и с щелчком у него в руках появляется небольшая книга с непонятным тиснением на корешке.
— А она не утащит меня в Тартар? — фыркает Таня и устаивается поудобнее, стараясь быть как можно ближе.
— Нет, к сожалению. В Тартаре мы были бы вдвоём.
Таня не успевает ничего на это ответить, когда Глеб начинает читать. Его низкий голос уносит её куда-то в другие миры, где правит волшебство. Не та магия, которой обладает она или Глеб, а совсем другого рода. Тоненький язычок пламени пляшет над ними, преобразовываясь то в разъярённого дракона, то в удивительно-красивую девушку, почему-то похожую на саму Таню.
— «…расстояние в море оказалось не способным остановить чувства настоящих влюблённых». Ты уже спишь? — он останавливается и смотрит на Таню. Та отчаянно трясёт головой, хотя сон накатывает горячими волнами.
— Вот бы и ради меня кто-то пересёк море, — еле слышно бормочет она, находясь на грани сна и яви. Перед глазами у неё плывёт огромный корабль с красивым юношей, желающим найти её любой ценой.
— Ради тебя я готов высушить любое море, — шепчет Глеб и целует Таню в уголок губ. — Спи.
В Танином сне море с шипением высыхает, убивая миллионы животных. Ей больше не нравится эта сказка…
-
-
24.11.2010 в 23:47Автор, это чудесатина!)
Читатель.
-
-
25.11.2010 в 11:35Спасибо! автор рад, чтокому-то нравится = )
-
-
25.11.2010 в 13:03Особенно вот эта часть:
— Ради тебя я готов высушить любое море, — шепчет Глеб и целует Таню в уголок губ. — Спи. В Танином сне море с шипением высыхает, убивая миллионы животных. Ей больше не нравится эта сказка…
Вот это прямо здорово.
-
-
25.11.2010 в 13:32Спасибо большое, просто, имхо, тут ООС обоих. = )
-
-
25.11.2010 в 13:42-
-
30.11.2010 в 12:55Заказчик
-
-
30.11.2010 в 14:02Это всё потому, что я слишком давно читала книги( Извините...
-
-
30.11.2010 в 16:59-
-
30.11.2010 в 17:15*открылась*
-
-
02.12.2010 в 07:34-
-
02.12.2010 в 08:13Спасибо большое, это очень лестно. = )