Увы, у автора на большее фантазии не хватило... 134 слова
Удар. Отбив. Удар. Отбив. Увернуться... Звякнул щит, на который она отпрыгнула. Ната, тратя драгоценные секунды, атаковала Арея мимической магией, но ей удалось лишь задержать его на все те же секунды. Удар. Отбив. Главное, держать себя в руках, не взбеситься… Меч Арея плашмя ударил её по лицу, рапира зазвенела на полу, и она вскипела. Надула щеки, щелкнула зубами, скривила губы… -Держи себя в руках!- прикрикнул на неё Арей.- Время, Ната, время теряешь! Она опомнилась и вновь схватила рапиру. Удар, отбив, удар, отбив… Наконец Арей дал знак остановиться. Ната замерла у письменного стола, пытаясь отдышаться. -Неплохо… Когда-нибудь ты станешь настоящим воином. Если опять не сорвешься. Ната посмотрела на его широкую спину и пнула брусок для заточки. «Если опять не сорвешься…» Да как, черт побери, она может не сорваться, если магия уже въелось в плоть и кровь?!
It's better to fly and it's better to die Say the wicked girls saving ourselves. (c)
Да как, черт побери, она может не сорваться, если магия уже въелось в плоть и кровь?! По-моему, здесь Ната очень IC получилась. В принципе, мне понравилось Не з.
если магия уже въелось в плоть и кровь - вьелАсь. В остальном претензий нет.
Даже не знаю, что сказать. С одной стороны, персонажи действительно в характере. С другой - если бы вы расписали это чуточку подробнее, это исполнение было бы отличным, а не неплохим, как на данный момент. Сейчас это неплохо, но простенько. Я ожидала большего, факт. И да, раскройтесь, пожалуйста. Заказчик.
Автор надеется, что все помнят события последних книг и в особенности "Ожерелья дриады".
1175 слов.
Если спросить Арея, что ему нравится в Вихровой, он ответит однозначно: уверенность. Именно так, потому что Ната, опасающаяся запачкать ручки и не способная дверь открыть без криков о помощи, – одна большая мастерская иллюзия. В “час икс” эта слабая особа быстренько забывает свою мнимую беспомощность и бросается в бой безо всякого саможаления, без размышлений и колебаний. По сравнению с лучшим воином мрака она ничто, конечно, но сама по себе – очень даже, не хуже других учеников будет. Вот только есть в ней червоточинка одна, беспокоящая Арея…
– Не стоит так полагаться на хитрость, – назидательно говорит мечник, когда Ната, ругаясь, лезет под скамейку – доставать выбитый из рук клинок. – Честный бой всегда эффективней. Дело не в гуманизме и не в морали, конечно, а в том, что Арей лишь делится опытом; уж его-то у первого воина мрака хватает, что и говорить. Ната выползает из-под скамьи, с отвращением стряхивает с волос паутину и недовольно бурчит: – Я только пыталась повторить тот приём! Ну помните: поворот – и меч под доспех... – Ты косишь глазами так, что только идиот не догадается о подлянке, – безапелляционно отрубает Арей, глуша её самомнение на корню, и Вихрова надувается как мышь на крупу. – Это была моя магия! Вы же знаете, что она порой непроизвольна! – Знаю: вечный театр мимики и жеста. И всё же если уж лжёшь, делай это уверенно. А то тебе даже светлые не поверят. Арей знает: в прямой схватке от уловок и хитростей проку мало, там один шанс выжить – на себя полагаться да мечом активней работать. Во лжи вообще проку мало, глупо это отрицать. Такие вот крамольные мысли, многолетним опытом подкреплённые.
– Совсем спятила – меч опускать? – рявкает он в одну из тренировок. – Думаешь, твои глазки против тартарианских клинков сработают? – Против клинков, может, и нет, а вот против самих стражей… – самодовольно отзывается Ната, и по подвижному лицу её прокатывается мимическая волна. Арей иронически поднимает перечёркнутую старым шрамом бровь. – Даже если их будет десяток?.. Головой поручишься? Вихрова тушуется и мгновенно делается как известный зайчик – белой и пушистой. – Обычно работает же, – оправдываясь, бормочет она. – Да и толпа стражей – маловероятно как-то… Через четверть часа ей приходится отбиваться от вооружённой десятки, вызванной бароном из Тартара, и Арей с нескрываемым удовольствием наблюдает, как Вихрова, запарившись, скачет козлом, забыв и о магии, и о вечных хитростях: глазки глазками, а на закалённых вечным пламенем тартарианцев только стальные аргументы и действуют. Так в него хотя бы пальцами тыкать не будут – выучил, мол, бездарность, позор стражей, – и кто выучил-то? первый мечник мрака!.. Верно: своё имя барону дороже головы ученицы. Если ума в ней нет, зачем такая голова нужна – для шапки, что ли? Так их в Тартаре не носят, там и без того жарко. Одно не нравится Арею: Ната меры не знает, и эта её любовь к хитростям наводит на безрадостные мысли. Сколько таких воинов Арей повидал – вроде бы и умелых, но скатившихся затем либо в бессмысленную жестокость, которая – уж прости, мрак – губительна не меньше слабости, либо в лживость и продажность – потому что нечестный бой, как ни крути, рука об руку с предательством ходит. Не всегда, конечно, но слишком часто. Арей не знает пока, какой из путей ждёт Вихрову, но подозревает, что золотой середины она так и не изберёт. Tertium non datur* – неизменный закон мироздания, а для Наты верного пути уже нет, в отличие от тех же Петруччо и Мошкина. Просто женщины во мраке падают быстрее и глубже.
– Когда-нибудь ты станешь настоящим воином, – замечает Арей, когда она начинает пропускать меньше половины его атак. – Если не сорвешься. – В смысле? – Ната встряхивает взмокшей шевелюрой, улыбается довольно, но напряженно: хотя одобрение мечника дорогого стоит, оговорки ещё важней – если хочешь жить, конечно. И не “долго и счастливо”, куда там, а хотя бы просто жить. – Любая крайняя степень губительна, а ты вечно её и выбираешь. Запомни уже: не эффектность сражения важна, а его итог. Но и любой ценой побеждать не всегда правильно. Арей любит порассуждать на тему честного боя, но внимать этому лучше спокойно – в противном случае за гримаску можно заплатить если не головой, то уж точно литром пота и десятком синяков: спарринги Арея есть спарринги Арея. Бывший бог войны, как-никак, и характер у него вспыльчивый, а рука тяжелая. Поэтому Ната молчит, хоть язык у неё и чешется, как спина чесоточного, и усиленно контролирует мимику, чтобы, не дай мрак, не нарваться. – Если следовать твоей логике, – с раздражением продолжает Арей, – меч вообще лучше отбросить, а взяться за яд: и проще, и спокойней. За одним лишь уточнением: достойной славы так не заработаешь! О да, мечник не выносит придворных подлецов и махинаторов, неизменно изобиловавших в окружении повелителя Тартара, и будь он на месте того же Сальери (премерзкий страж был, надо сказать, вспомнить противно!) – скорей прирезал бы Моцарта, чем стал бы трястись над вином с отравленным перстнем. – Так что, – продолжает барон, – хотя честность придумали светлые, глупо не признавать, что порой она полезна и нам. Не всем, конечно, – иронический взгляд в сторону кривящегося с портрета Лигула, – некоторым она хуже серпа в задницу. Ната фыркает: любой монолог о чести всегда заканчивается одинаково – издёвками в адрес начальства. Тот, кто думает, что мрак держится на солидарности и повиновении, сильно ошибается.
Если спросить Нату, что ей не нравится в Арее, она ответит однозначно: циничное морализаторство. Вихрова вообще не переносит, когда её учат жить, но тут особенно: тот факт, что барон мрака может говорить об опасности мрака, раздражает её безумно. В голове не укладывается: сильнейший тёмный страж, солдафон, убивающий без сомнений, – а туда же, за монологи! И вообще, советы, как лучше жить, – дело светленьких, злобно думает Вихрова – но лишь думает, не озвучивает, само собой, потому как наглость её всё ж не граничит с безумием. Будь Ната чуть умней, под налётом холодной иронии и убийственного цинизма барона мрака она, несомненно, разглядела бы замечательную прозорливость – объяснимую, конечно, ведь Арей пожил достаточно, и повидал и испытал многое. Увы, условия не всегда воплощаются в реальность, и Ната лишена чуткости Дафны, способной отделять зёрна от плевел, а личное мнение для неё – единственная истина и мера всех вещей. И когда мечник предупреждает её об опасных путях, она просто не может понять его. Всё может, а тут словно разговор немого с глухим получается, и Ната раздражается до крайности. Какие опасности, помилуйте! Есть она и есть враги, и когда доходит до сражения за свою жизнь, все средства хороши!.. Во мраке вообще все средства хороши, думает Ната, на то ж он и мрак – всё позволено, всё можно, а если упадешь, до дна всё равно не достанешь. А пока падаешь, можно притвориться, что летишь, – даже приятно будет. Вихрова верит в свободу и вседозволенность совершенно искренне и пропускает мимо ушей все слова Арея. На воинскую славу ей плевать: кому интересно махать клинком, когда можно влюблять одним взглядом! Ну а ложь… а что ложь? Полезная штука, если разобраться, и совсем не опасная... Да и не Арею их чести учить, в самом деле! Подумайте, какой моралист нашёлся, ха и трижды ха!.. Ната уверена: хитрость (слово “лживость” она считает глупым и напыщенным) к продажности отношения не имеет, и предавать она не собирается, вот ещё! Да никогда, говорю вам, даже если станут угрожать смертью!..
Ната вспомнит слова Арея, когда, заплатив за неправильный выбор своими силами, навсегда распрощается с миром стражей. “Предательство никогда не окупается, – говорил барон. – Во всём должна быть мера, даже во мраке”. Он прав был, конечно. Она всё-таки сорвалась.
Второй автор, вы меня просто вынесли. Это именно то, чего мне и хотелось. Нет: это даже нечто большее. Спасибо вам огромное, вы даже не представляете, как приятно было читать такое исполнение своей заявки** Откройтесь, пожалуйста.
Ёсими Охито-Хиро, можно и не на "вы", чо.)))) Таки отказаться от извечных эпиграфов было правильным решением: наконец-то появилась хоть какая-то интрига. xD Очень рада, что угадала с направлением мысли. Они у нас как всегда совпадают.
-
-
03.11.2010 в 18:05Удар. Отбив. Удар. Отбив. Увернуться... Звякнул щит, на который она отпрыгнула.
Ната, тратя драгоценные секунды, атаковала Арея мимической магией, но ей удалось лишь задержать его на все те же секунды.
Удар. Отбив. Главное, держать себя в руках, не взбеситься…
Меч Арея плашмя ударил её по лицу, рапира зазвенела на полу, и она вскипела. Надула щеки, щелкнула зубами, скривила губы…
-Держи себя в руках!- прикрикнул на неё Арей.- Время, Ната, время теряешь!
Она опомнилась и вновь схватила рапиру.
Удар, отбив, удар, отбив… Наконец Арей дал знак остановиться. Ната замерла у письменного стола, пытаясь отдышаться.
-Неплохо… Когда-нибудь ты станешь настоящим воином. Если опять не сорвешься.
Ната посмотрела на его широкую спину и пнула брусок для заточки. «Если опять не сорвешься…» Да как, черт побери, она может не сорваться, если магия уже въелось в плоть и кровь?!
-
-
03.11.2010 в 18:14По-моему, здесь Ната очень IC получилась.
В принципе, мне понравилось
Не з.
-
-
03.11.2010 в 20:03Даже не знаю, что сказать. С одной стороны, персонажи действительно в характере. С другой - если бы вы расписали это чуточку подробнее, это исполнение было бы отличным, а не неплохим, как на данный момент. Сейчас это неплохо, но простенько. Я ожидала большего, факт.
И да, раскройтесь, пожалуйста.
Заказчик.
-
-
03.11.2010 в 21:34Ёсими Охито-Хиро , в следующий раз, если он будет, постараюсь оправдать ожидания)) И буду печатать внимательнее.
непутевый автор
-
-
03.11.2010 в 21:43-
-
04.11.2010 в 13:03-
-
06.11.2010 в 11:321175 слов.
Если спросить Арея, что ему нравится в Вихровой, он ответит однозначно: уверенность. Именно так, потому что Ната, опасающаяся запачкать ручки и не способная дверь открыть без криков о помощи, – одна большая мастерская иллюзия. В “час икс” эта слабая особа быстренько забывает свою мнимую беспомощность и бросается в бой безо всякого саможаления, без размышлений и колебаний. По сравнению с лучшим воином мрака она ничто, конечно, но сама по себе – очень даже, не хуже других учеников будет. Вот только есть в ней червоточинка одна, беспокоящая Арея…
– Не стоит так полагаться на хитрость, – назидательно говорит мечник, когда Ната, ругаясь, лезет под скамейку – доставать выбитый из рук клинок. – Честный бой всегда эффективней.
Дело не в гуманизме и не в морали, конечно, а в том, что Арей лишь делится опытом; уж его-то у первого воина мрака хватает, что и говорить.
Ната выползает из-под скамьи, с отвращением стряхивает с волос паутину и недовольно бурчит:
– Я только пыталась повторить тот приём! Ну помните: поворот – и меч под доспех...
– Ты косишь глазами так, что только идиот не догадается о подлянке, – безапелляционно отрубает Арей, глуша её самомнение на корню, и Вихрова надувается как мышь на крупу.
– Это была моя магия! Вы же знаете, что она порой непроизвольна!
– Знаю: вечный театр мимики и жеста. И всё же если уж лжёшь, делай это уверенно. А то тебе даже светлые не поверят.
Арей знает: в прямой схватке от уловок и хитростей проку мало, там один шанс выжить – на себя полагаться да мечом активней работать. Во лжи вообще проку мало, глупо это отрицать. Такие вот крамольные мысли, многолетним опытом подкреплённые.
– Совсем спятила – меч опускать? – рявкает он в одну из тренировок. – Думаешь, твои глазки против тартарианских клинков сработают?
– Против клинков, может, и нет, а вот против самих стражей… – самодовольно отзывается Ната, и по подвижному лицу её прокатывается мимическая волна.
Арей иронически поднимает перечёркнутую старым шрамом бровь.
– Даже если их будет десяток?.. Головой поручишься?
Вихрова тушуется и мгновенно делается как известный зайчик – белой и пушистой.
– Обычно работает же, – оправдываясь, бормочет она. – Да и толпа стражей – маловероятно как-то…
Через четверть часа ей приходится отбиваться от вооружённой десятки, вызванной бароном из Тартара, и Арей с нескрываемым удовольствием наблюдает, как Вихрова, запарившись, скачет козлом, забыв и о магии, и о вечных хитростях: глазки глазками, а на закалённых вечным пламенем тартарианцев только стальные аргументы и действуют.
Так в него хотя бы пальцами тыкать не будут – выучил, мол, бездарность, позор стражей, – и кто выучил-то? первый мечник мрака!..
Верно: своё имя барону дороже головы ученицы. Если ума в ней нет, зачем такая голова нужна – для шапки, что ли? Так их в Тартаре не носят, там и без того жарко.
Одно не нравится Арею: Ната меры не знает, и эта её любовь к хитростям наводит на безрадостные мысли. Сколько таких воинов Арей повидал – вроде бы и умелых, но скатившихся затем либо в бессмысленную жестокость, которая – уж прости, мрак – губительна не меньше слабости, либо в лживость и продажность – потому что нечестный бой, как ни крути, рука об руку с предательством ходит. Не всегда, конечно, но слишком часто.
Арей не знает пока, какой из путей ждёт Вихрову, но подозревает, что золотой середины она так и не изберёт. Tertium non datur* – неизменный закон мироздания, а для Наты верного пути уже нет, в отличие от тех же Петруччо и Мошкина.
Просто женщины во мраке падают быстрее и глубже.
– Когда-нибудь ты станешь настоящим воином, – замечает Арей, когда она начинает пропускать меньше половины его атак. – Если не сорвешься.
– В смысле? – Ната встряхивает взмокшей шевелюрой, улыбается довольно, но напряженно: хотя одобрение мечника дорогого стоит, оговорки ещё важней – если хочешь жить, конечно. И не “долго и счастливо”, куда там, а хотя бы просто жить.
– Любая крайняя степень губительна, а ты вечно её и выбираешь. Запомни уже: не эффектность сражения важна, а его итог. Но и любой ценой побеждать не всегда правильно.
Арей любит порассуждать на тему честного боя, но внимать этому лучше спокойно – в противном случае за гримаску можно заплатить если не головой, то уж точно литром пота и десятком синяков: спарринги Арея есть спарринги Арея. Бывший бог войны, как-никак, и характер у него вспыльчивый, а рука тяжелая. Поэтому Ната молчит, хоть язык у неё и чешется, как спина чесоточного, и усиленно контролирует мимику, чтобы, не дай мрак, не нарваться.
– Если следовать твоей логике, – с раздражением продолжает Арей, – меч вообще лучше отбросить, а взяться за яд: и проще, и спокойней. За одним лишь уточнением: достойной славы так не заработаешь!
О да, мечник не выносит придворных подлецов и махинаторов, неизменно изобиловавших в окружении повелителя Тартара, и будь он на месте того же Сальери (премерзкий страж был, надо сказать, вспомнить противно!) – скорей прирезал бы Моцарта, чем стал бы трястись над вином с отравленным перстнем.
– Так что, – продолжает барон, – хотя честность придумали светлые, глупо не признавать, что порой она полезна и нам. Не всем, конечно, – иронический взгляд в сторону кривящегося с портрета Лигула, – некоторым она хуже серпа в задницу.
Ната фыркает: любой монолог о чести всегда заканчивается одинаково – издёвками в адрес начальства. Тот, кто думает, что мрак держится на солидарности и повиновении, сильно ошибается.
Если спросить Нату, что ей не нравится в Арее, она ответит однозначно: циничное морализаторство. Вихрова вообще не переносит, когда её учат жить, но тут особенно: тот факт, что барон мрака может говорить об опасности мрака, раздражает её безумно. В голове не укладывается: сильнейший тёмный страж, солдафон, убивающий без сомнений, – а туда же, за монологи! И вообще, советы, как лучше жить, – дело светленьких, злобно думает Вихрова – но лишь думает, не озвучивает, само собой, потому как наглость её всё ж не граничит с безумием.
Будь Ната чуть умней, под налётом холодной иронии и убийственного цинизма барона мрака она, несомненно, разглядела бы замечательную прозорливость – объяснимую, конечно, ведь Арей пожил достаточно, и повидал и испытал многое. Увы, условия не всегда воплощаются в реальность, и Ната лишена чуткости Дафны, способной отделять зёрна от плевел, а личное мнение для неё – единственная истина и мера всех вещей. И когда мечник предупреждает её об опасных путях, она просто не может понять его. Всё может, а тут словно разговор немого с глухим получается, и Ната раздражается до крайности. Какие опасности, помилуйте! Есть она и есть враги, и когда доходит до сражения за свою жизнь, все средства хороши!.. Во мраке вообще все средства хороши, думает Ната, на то ж он и мрак – всё позволено, всё можно, а если упадешь, до дна всё равно не достанешь. А пока падаешь, можно притвориться, что летишь, – даже приятно будет.
Вихрова верит в свободу и вседозволенность совершенно искренне и пропускает мимо ушей все слова Арея. На воинскую славу ей плевать: кому интересно махать клинком, когда можно влюблять одним взглядом! Ну а ложь… а что ложь? Полезная штука, если разобраться, и совсем не опасная... Да и не Арею их чести учить, в самом деле! Подумайте, какой моралист нашёлся, ха и трижды ха!..
Ната уверена: хитрость (слово “лживость” она считает глупым и напыщенным) к продажности отношения не имеет, и предавать она не собирается, вот ещё!
Да никогда, говорю вам, даже если станут угрожать смертью!..
Ната вспомнит слова Арея, когда, заплатив за неправильный выбор своими силами, навсегда распрощается с миром стражей.
“Предательство никогда не окупается, – говорил барон. – Во всём должна быть мера, даже во мраке”.
Он прав был, конечно.
Она всё-таки сорвалась.
* Третьего не дано.
-
-
06.11.2010 в 11:39Это настолько IC, настолько прекрасно, что у меня слов нет.
-
-
06.11.2010 в 12:37Правда-правда)
А за конец:
...Он прав был, конечно.
Она всё-таки сорвалась....
Вобче целовать вас долго и упорно ))))
-
-
06.11.2010 в 13:46Спасибо вам огромное, вы даже не представляете, как приятно было читать такое исполнение своей заявки**
Откройтесь, пожалуйста.
-
-
06.11.2010 в 16:32Ощущение не ошибается.))
Анора, благодарствую-с.)))
Ёсими Охито-Хиро, можно и не на "вы", чо.))))
Таки отказаться от извечных эпиграфов было правильным решением: наконец-то появилась хоть какая-то интрига. xDОчень рада, что угадала с направлением мысли. Они у нас как всегда совпадают.
Он самый.
-
-
06.11.2010 в 16:36-
-
06.11.2010 в 16:43-
-
06.11.2010 в 16:48-
-
06.11.2010 в 16:50-
-
06.11.2010 в 18:43-
-
06.11.2010 в 19:02Увы. Я латынефил, а МБ - такая подходящая почва.)))
-
-
06.11.2010 в 19:23-
-
06.11.2010 в 19:50-
-
06.11.2010 в 21:37-
-
08.11.2010 в 21:03Всё для тебя, солнц