Она кожей чувствовала на себе любопытные взгляды. Напряженные, ожидающие, с трудом, казалось бы, сдерживающие себя, – шпионы были повсюду. Девочка дергала за рукав пьяную мать, пытаясь обратить на себя внимание. Та хохотала, отмахиваясь. Они продолжали ждать. Прасковья – так ее звали – выросла слишком рано. Когда ей исполнилось шесть лет, она поняла: происходит что-то странное. И дело не в том, что друзья матери, нередко задерживающиеся у них до утра, считали своим долгом потискать симпатичную, пусть и тощую девочку. И не в том, что она, не надеясь на мать, очень быстро научилась готовить себе завтрак. «Почему я не такая, как все?» - думала с тоской маленькая Прасковья, наблюдая за тем, как ее собственная тень отплясывает причудливый танец, повинуясь ее взгляду. Тень не отвечала – да и не могла ответить. Прасковью ждали. Совсем скоро она поняла: кто-то должен забрать ее отсюда. Когда, проснувшись посреди ночи, Прасковья обнаружила в своей комнате страшного горбуна – он говорил с ней на удивление ласково – то колебалась совсем недолго. Здесь у нее не было ничего. Там – во мраке – к ее ногам обещали бросить все. Прасковья ни о чем не жалела.
-
-
10.02.2011 в 18:42Она кожей чувствовала на себе любопытные взгляды.
Напряженные, ожидающие, с трудом, казалось бы, сдерживающие себя, – шпионы были повсюду. Девочка дергала за рукав пьяную мать, пытаясь обратить на себя внимание. Та хохотала, отмахиваясь.
Они продолжали ждать.
Прасковья – так ее звали – выросла слишком рано. Когда ей исполнилось шесть лет, она поняла: происходит что-то странное. И дело не в том, что друзья матери, нередко задерживающиеся у них до утра, считали своим долгом потискать симпатичную, пусть и тощую девочку. И не в том, что она, не надеясь на мать, очень быстро научилась готовить себе завтрак.
«Почему я не такая, как все?» - думала с тоской маленькая Прасковья, наблюдая за тем, как ее собственная тень отплясывает причудливый танец, повинуясь ее взгляду. Тень не отвечала – да и не могла ответить.
Прасковью ждали.
Совсем скоро она поняла: кто-то должен забрать ее отсюда.
Когда, проснувшись посреди ночи, Прасковья обнаружила в своей комнате страшного горбуна – он говорил с ней на удивление ласково – то колебалась совсем недолго. Здесь у нее не было ничего.
Там – во мраке – к ее ногам обещали бросить все.
Прасковья ни о чем не жалела.
-
-
11.02.2011 в 13:59заказчик
-
-
11.02.2011 в 14:00