Бонус-2.19.

[Страсти по Емцу]

ШНыр. Долбушин/Яра(Полина). "Глаза могут обмануть".

@темы: Заявка, Яра, ШНыр, Бонус-2, Долбушин, Выполненные

Comments

[Гость]

940 слов.

Не_доверие

— Я бы хотел, чтобы ты присмотрел за ней, Альберт, — рот Гая переползает с места на место, как улитка: медленно, но уверенно.

— Присмотреть?

— Я что, невнятно говорю? Присмотреть-присмотреть, у меня такое чувство, что с её помощью мы достанем кое-что, — губы снова ползут, и Долбушин невольно думает, что в следующий раз прорезь рта окажется где-нибудь на лбу.

— Где она?

Гай смотрит куда-то выше плеча Долбушина и, указывая, толкает подбородок вперёд. Альберт послушно поворачивается и ему на руки тут же, как мешок картошки, скидывают девушку. Первое желание – бросить, тем более ручка зонтика теперь больно впивается в руку, второе, какое-то отцовское, — прижать покрепче. «Полезная шнырка», как описал ту Гай, не очень симпатичная, особенно сейчас: с ободранной обожжённой щекой, корочкой запёкшейся крови в уголку губ и ободранными тонкими запястьями, трогательно свисающими вниз.
Гай хмыкает и отворачивается, «аудиенция» закончена.

Долбушин, поудобнее перехватывая девушку под коленями, выходит из кабинета и спускается к машине. Довольно небрежно запихивает её на заднее сиденье, а сам садится рядом. Медленно расправляет чуть смятые брюки.

— Андрей, домой.

Тот, не задавая ни вопроса, трогается с места, отчего шнырка сначала бьётся затылком о сиденье сзади и сразу после – об переднее. Долбушин продолжает с такой же тщательностью расправлять брючины, будто от этого зависит его жизнь. Внезапно – Альберт улавливает это боковым зрением — девушка дёргается и с испугом смотрит на него.

— Ты… вы кто?! – почти кричит. – А я… я кто?

Временная амнезия – ах, какое чудо! А через пару часов, когда с ней поработает Уточкин, станет ещё лучше. Долбушин устало вытягивает ноги, отвечать не спешит.

— Ты – Полина, — с расстановкой говорит он, не сразу понимая, что с языка сорвалось первое пришедшее на ум имя — имя его жены. Чертыхается про себя, надо же так было! – Я нашёл тебя на дороге, ты очнулась лишь на секунду, сказала имя и всё. Меня зовут Альберт Долбушин.

Полина прикасается к щеке и шипит от боли. Долбушин чуть разворачивается к ней и наблюдает, как за диковинным зверьком. Полина беспокойно ёрзает на сидении и кидает на него испуганные, недоверчивые взгляды. И Альберт понимает, что от девушки из комнаты, которую ему вручили, сейчас остались лишь ссадины, кровоподтёки и тонкие запястья. Лицо необыкновенным образом преобразилось: Полина чуть щурит глаза, поджимает губы и сразу же растягивает их в улыбке, крутит кольцо и быстрым движением заправляет за ухо волосы. Она напоминает Долбушину маленькую птичку, которая не знает насколько привлекательна, но больше всего она напоминает… его Полину. Долбушин сам не замечает, в какой момент начинает жадно рассматривать шнырку, ловить каждое её движение, сопоставлять её с той и находить всё большие и большие сходства.

Полина проводит указательным пальцем по брови и начинает массировать виски. Голова гудит, как огромный медный котёл, на дне которого плещутся невнятные образы. Она тщетно пытается что-то понять или вспомнить, но кусочки паззла уплывают от неё.

— Спасибо вам, — наконец-то, говорит она и накрывает своей ладонью ладонь Долбушина. Тот чуть заметно дёргается, но руку не вырывает.

Дорога, которая раньше казалась ему бесконечной, сейчас пролетает, как одно мгновение. Альберту хочется крикнуть: «Андрей, ещё кружок по МКАДу!», но молчит. Сердце, которое раньше трепетало только при виде дочери, почему-то совершенно его не слушается и грозится куда-то убежать.

— Не за что, — сквозь зубы. – Мы приехали.

Полина ходит по огромной квартире Долбушина, как по музею: ни одной пылинки на дорогих антикварных вещах не видно, даже прикасаться страшно. Альберт обещает позднее познакомить её со своей дочерью, которая пока в отъезде, и Полине страшно одной в совершенно незнакомом доме. Долбушин – первый, кого она увидела, внушает ей доверие и лёгкий-лёгкий страх, который можно скорее принять за уважение. Он кажется надежным, хотя и оставил её сейчас одну. Полине хочется проскользнуть к нему в кабинет и ни в коем случае не выпускать из поля своего зрения. Она не сомневается, что её кто-то подло бросил, как ещё объяснить, что прошло столько времени, а её никто не ищет? И ей совсем не хочется, чтобы Долбушин тоже её кинул. Совсем-совсем.

Обожжённая щека горит огнём, а попросить льда она стесняется, так и слоняется по квартире в поисках чего-нибудь. Ближе к полуночи не выдерживают нервы: отчаяние и страх накатывают волнами, грозясь погрузить её в пучину. Полина, переходя с шага на бег, проскальзывает в комнату Долбушина. Он сидит на диване и рассматривает портрет, Полина не видит чей.

— Извините, — она резко тормозит в дверях, будто спотыкается.

Долбушин приподнимает бровь и убирает портрет в тумбочку.

— Что-то случилось?

Полина мнётся в дверях, и Долбушин с удовольствием замечает два розовых пятна на скулах.

— Д-да… вернее, нет, — Полина вскидывает голову и смотрит Долбушину прямо в глаза. – Мне страшно в этом доме одной.

— И-и?—Альберт позволяет себе улыбку.

— И я подумала, что… — Полина неловко убирает прядь волос за ухо. – Что я могла бы посидеть здесь с вами. Я не помешаю, — добавляет быстро.

— И с чего, позволь узнать, ты решила, что я разрешу?

— Потому что вы хороший, — как само собой разумеющееся говорит Полина и краснеет ещё сильнее, когда Долбушин начинает громко смеяться.

— Глаза могут обмануть, — сообщает он ей, но всё же делает приглашающий жест рукой. Полина проходит и останавливается у самого дивана, размышляет над чем-то пару секунд и садится к Долбушину, доверчиво кладя голову тому на плечо. Если она будет ему мешать — он скажет, Полина в этом уверена, хотя отчаянно не хочет этого слышать.

Альберт чувствует себя не в своей тарелке, он уже жалеет, что впустил эту девицу в комнату и что вообще согласился за ней «присматривать». Она рождала в его душе какие-то странные, давно уже забытые чувства, которые, как он считал, давно уже покрылись ржавчиной и рассыпались.

Полина уютно устроилась рядом с Долбушиным, вдыхая запах дорогого одеколона и ткани пиджака. Маленькое сердце в груди скакало, желая вырваться наружу в руки этому человеку, внушающему силу и уверенность.

Полина глубоко вдыхает и прижимается покрепче к мужчине. Когда-нибудь, она уверена, она наберётся сил его поцеловать. Он ведь обязательно ей ответит, правда?

[[Jiminy]]

Автор, не з., но начинающий шиппер... И это здорово. Люблю, когда пишут вот так
Шила в мешке Авторства по стилю не утаить

[AnaisPhoenix]

А оно хорошо, хоть и ООС имеется, и небольшие стилистические огрехи. С именем жены хорошая идея: вполне верится, что такая "оговорка" могла иметь место. А объяснение, как Долбушин нашел Полину, небольшой никанон: девушке, насколько я помню, сказали, что она его дальняя родственница. Впрочем, это уже детали.)
Открывайтесь, автор, шипперов нужно знать в лицо.

Заказчик

[Sonetka]

AnaisPhoenix

Ну дык, мы тута все. = )

сказали, что она его дальняя родственница

Угу, только я это осознала слишком поздно. = (

А на счёт имени, кстати, тоже я лоханулась. Сейчас мне кажется, что жинку звали "Нина", помнишь, там была фраза, типа: "Нина меня предупреждала", когда Долбушин уходил от Круни, узнав про Аню. Ну, это пробное, дальше будем совершенствоваться

~Лигра~

Ты, как обычно, меня узнала. = )

[AnaisPhoenix]

Sonetka, знакомые всё лица!

Угу, только я это осознала слишком поздно. = (

Ну и не смертельно: невозможно ж после одного прочтения помнить все детали канона.)) Это ж какой мега-мозг должен быть.)))

помнишь, там была фраза, типа: "Нина меня предупреждала"

Да, однозначно Нина. Потому что иначе кто б ещё мог ему выговаривать относительно будущего дочери? Говорилось же, что его жена под конец всё-таки узнала, кто он такой.

[Sonetka]

AnaisPhoenix

Да, однозначно Нина.

Угу, но я зацепилась за эту фразу лишь сейчас, когда начала второй раз прочитывать канон. (там, блин, вообще куча мелких таких деталей, на которые сначала даже внимания не обращаешь)

А так: ну, я буду совершенствоваться, ога!

[AnaisPhoenix]

Sonetka, мда, перечитать канон мне бы тоже не мешало... Но чёртова писанина по МБ ест мозги и жестоко отвлекает. xD

Желаю вдохновения! *мечтает о следующем туре и новым заявкам по ОТПшечке xD*

Кстати, а ты арт по этой паре видела?

[Sonetka]

AnaisPhoenix

Кстати, а ты арт по этой паре видела?

А он есть?? О_О

*мечтает о следующем туре и новым заявкам по ОТПшечке xD*

Я уже тоже о новом туре мечтаю))

[AnaisPhoenix]

Sonetka

А он есть?? О_О

Внезапно - да.)) И это дело рук той же художницы, что Рину рисовала - ну арт из приветствия помнишь?) Тынц

Я уже тоже о новом туре мечтаю))

На Фри Фесте скоро новогодний тур; можно будет там оторваться.)))

[Sonetka]

На Фри Фесте скоро новогодний тур; можно будет там оторваться.)))

*представляет кучу заявок по ШНыру*

[AnaisPhoenix]

Sonetka

*представляет кучу заявок по ШНыру*

Ну а чо, всяко лучше, чем куча по аниме. И потом, надо же шипперам где-то отрываться, раз уж на Хоте редкие фэндомы не принимают, а в родном гнезде до нового приёма ещё сто лет.

[Sonetka]

AnaisPhoenix

Е-е-е! Я уже придумала несколько заявок... и руки так чешутся! *особенно после арта, блин, там Долбушин именно такой, каким я его вижу, я аж офигела*

[Седая Верба]

Если под родным гнездом подразумевалось данное сообщество, то не сто лет, а пять заявок.
Бдящее око спящего админа.

[AnaisPhoenix]

Sonetka, что руки чешутся - это хорошо. *жаждет читать-читать-читать* Хех, у Мани вообще поразительно вканонное видение персонажей. Её Арей, помню, убил меня в самое сердце.

Седая Верба, вечер добрый, бдящее око!)) Ну, учитывая, что сейчас предновогоднее время и авторов в емцефэндоме не так уж и много, ждать нам явно порядком. Вон на ФФесте пять заявок уже две недели закрывают, жесть.